Ко́нкурс (лат. concursus) — соревнование, соискательство нескольких лиц в области искусства, наук и прочего, с целью выделить наиболее выдающегося (или выдающихся) конкурсанта-претендента на победу.

Конкурс может проходить в несколько этапов (как правило: отборочный, основной и финальный)

Славянское слово "художник" (болг. Художник; укр. Художник) является древним заимствованием из готского языка (handags), а в германских языках восходит к обозначению руки (ср. нем. Hand, дат. Hånd, норв. Hånd, англ. Hand)

Слово художник является производным от слова художество, которое синонимично искусству. Ср. Королевская академия художеств — англ. Royal Academy of Arts, где en:Art — это искусство. Поскольку термин искусство имеет очень широкое значение, то за художественное произведение — это такое произведение, которому приписывается эстетическая ценность.

Художники появились еще в каменном веке и первоначально они создавали свои изображения (рисунки) на камнях^[2]. С появлением цивилизации художники стали украшать своими рисунками гробницы и каменные дома. Ремесло художника было тесно связано с изготовлением красок^[3]. Кроме того, в Древнем Египте создание изображений считалось магическим действием, а сами художники почитались как жрецы. Поскольку изображения были сакральны, то художники обладали знанием определенного канона и пропорций^[4]. Однако первыми известными художниками были древние греки V в. до н. э. (Агафарх и Полигнот). Первым мифологическим художником считался Дедал, хотя он являлся одновременно и скульптором, и инженером.

В средние века художник становился иконописцем (например, Андрей Рублёв^[5]), создателем фресок, мозаики и книжных миниатюр, творчество которого сковывали каноны. В Италии эпохи Возрождения формируется современный образ художника-портретиста, чьё искусство становится живописью с присущей ей объемом, реализмом и индивидуализмом (Джотто)^[6].

Влияние конъюнктуры на художника2000-е

По мнению искусствоведа Н. О. Тамручи, к середине 2000-х годов, большинство художников ориентировались на рациональные коммерческие отношения, а создание абсолютно некоммерческих вещей являлось редким неопределяющим явлением в их жизни, в том же интервью Наталья Тамручи утверждала, что случаи, когда художники могли равнодушно относиться к социальной среде были, в тот период, крайне редки, так как «свободные художники» являлись более зависимыми от денег и критиков, чем их коммерциализированные коллеги-ремесленники:

Художник, который творит свободно, более зависим от кошелька, чем творческий ремесленник. Потому что ремесленник — архитектор или дизайнер — сначала получает деньги. И от них уже не зависит. Что он будет делать после того, как получил заказ и оформил договор, зависит только от того, на что он способен. А вот свободный художник, если хочет за свою работу получить деньги, в процессе ее создания должен учитывать вкусы публики, вкусы галериста, вкусы критиков, то есть среды… Если, конечно, он хочет двигаться, хочет быть успешным художником.

— Н. О. Тамручи, журнал [кАк) №30-31/2004

Иной точки зрения придерживался арт-менеджер и галерист Марат Гельман^[7], в 2008 году он утверждал, что в тот момент, когда внешняя среда начинала диктовать, какое ей нужно искусство, современный художник сопротивлялся ей:

Сферы, питающиеся искусством, в какой-то момент начинают желать влиять на искусство, и в этот момент художник начинает выстраивать границы непроникновения: знайте свое место.

— Марат Гельман: «Искусству кризис не помеха…»^[8]

Однако, в историческом аспекте, Марат Гельман признавал, что художнику приходилось учитывать особенности политики и рынка:

Если смотреть исторически, то искусство вечно, а рынок имеет разные формы. И смысл рынок имеет только как способ финансирования искусства. Деньги — это кровь искусства. Когда-то единственным заказчиком была церковь, надо было соответствовать образцам, получать заказ, участвовать в интригах. Потом был век Просвещения, просвещенные правители финансировали искусство, надо было угадывать их вкусы… Вполне возможно, что рынок поменяет свои формы.

— Марат Гельман, «Искусство и деньги»^[9]

2010-е

В начале 2010-х годов арт-менеджер Виктор Мизиано считал, что художественная практика в России отражает в себе политическую ситуацию, поэтому она затребована либо как пропагандистский ресурс, либо как индустрия роскоши и развлечений, куратор также выделил некоторые особенности того периода, например, отвечая на вопрос о том, пошел ли кризис на пользу русскому искусству, Виктор Мизиано сказал следующее:

Я уже слышал подобную точку зрения, что кризис окажется благотворным для художественной ситуации. Однако думаю, что если художники мыслят рынок оптимальным контекстом для своего искусства, то в момент экономического спада они вряд ли изменятся: они просто постараются адаптироваться к новым рыночным условиям.

При этом уже сам факт того, что у нас общественное мнение связывает с кризисом некую позитивную перспективу, разоблачителен. Это означает, что для него развитие искусства так или иначе осуществляется исключительно через деньги! Не этим должно быть обеспокоено художественное сообщество.

— Виктор Мизиано: «Капля камень точит»^[10]